Я хочу сюда возвращаться

А есть ли у меня самое любимое место отдыха? И понял, что если спрашиваю, значит однозначного ответа нет. Разумеется, за долгую жизнь повидал немало, а вот самое любимое, как-то не определилось. Но вспоминая и перебирая прошлые путешествия, всё больше утверждался, что чаще и теплее воспоминания об озере Кафтино, что в Тверской области, километрах в двадцати от Бологое. Открыли мы его для себя с моим другом Геннадием, когда выбирали место для очередной поездки на утиную охоту. Долго водили пальцами по шестикилометровой охотничьей карте и выбрали наконец, вот это самое озеро Кафтино. Это был лесной и озёрный край.

Мы были молоды, сильны, нас не пугала неизведанная, неблизкая дорога, а жажда обрести свободу от тесноты города, среди зелени леса и озёрной сини, влекла и торопила. И не поверите, но с нами отважилась отправиться жена Геннадия, Зина. Клади у нас собралось немало. Палатка, байдарка, два увесистых рюкзака с ружьями, запасом патронов, продуктами, запасной одеждой и прочими, нужными в походе вещами. Даже Зине рюкзачок собрали. Доехали мы на ленинградской "Стреле" до Бологое, а оттуда на попутке часа полтора тряслись в кузове до Остречинского моста, где впадает в озеро речка Березайка.

Мы выгрузились из машины, которая, обдав нас поднятой дорожной пылью и выхлопными газами, погромыхивая, покатила по просёлочной дороге. А мы, стояли около наших рюкзаков, прочего груза и не отрываясь смотрели на это волшебство, к которому мы так стремились много месяцев.

Была середина августа, солнце светило горячо и приветливо, на небе клубились редкие кучевые облака, а перед нами, простираясь почти до горизонта, среди прибрежных камышей, лежала беспредельная синева озера. Вокруг высились могучие сосны, ближе к берегу раскидистыми кронами зеленели берёзы, а в глубине леса, над его покровом, поднимались остроконечные макушки елей. Мы переглянулись, понимая, что восторг охватывает всех нас.

Как мы искали место для нашего лагеря, шли к нему под тяжестью всего нашего груза, обливаясь потом и спотыкаясь на прибрежных кочках, история своя. Но мы терпели, терпела и наша амазонка Зина.

И мы нашли отличное место, где и поставили палатку , подстелив под неё еловый лапник, очистив поляну от мелкого кустарника. Сколотили с Геннадием походный стол со скамейками, создав в лагере комфорт и уют.

До озера от нашего лагеря было метров двадцать. Вокруг раскидистые сосны, шелестят листвой осины, белеют корой наши родные берёзы. А в просвете между деревьями от палатки просматривался простор озера. Устроили место для костра, развели огонь, подвесили на него котелки, кастрюли, в которых варилось, кипело и булькало, а сами опять шли к песчаному берегу и не могли оторвать глаз от волнистой поверхности необъятной водной шири.

Плотно пообедав, "отметив" открытие лагеря, неторопливо и внимательно собрали байдарку и отправились на "ходовые испытания". Байдарка напрягала своей ажурностью, лёгкостью, да и называлась "Колибри". Уселись мы с Геннадием на сиденья - планочки, оттолкнулись, отплыли от берега и в два горла загоготали от восторга. Но, скажу вам, когда под ударами, даже небольших волн, днище байдарки шлёпает по стрингерам, почти в километре от берега, а под нами метров десять воды, чувство восторга как-то утихает. Но испытание прошло успешно, покатали потом и Зину, но она далеко от берега отвозить себя не позволила.

А потом приблизился вечер. А что это значит? А это значит, друзья, что пора собираться на "вечёрку" - вечерний пролёт уток. Ведь мы же на охоту приехали. И весь путь, что проделали, и подготовка к двухнедельному пребыванию здесь, всё сопровождалось тайным нетерпением и ожиданием. Ожиданием вот этой минуты, когда достанешь из чехла верный бокфлинт, соберёшь его, щёлкнув цевьём, и повесив на плечо, зашагаешь с другом на берег, где ждёт наша перевозчица "Колибри". Переплыв залив по спокойному уже озеру, по его, потемневшей глади, ткнулись носом байдарки в прибрежный камыш. Какая благодать, когда дно озера песчаное!

Задвинули байдарку в камыш, в стороне спрятали вёсла и разошлись по берегу метров на двести. Встали лицом на закат, около открытой части залива. Сумерки сгущались. На закате собирались облака, пропуская багровые лучи, уже уходящего за горизонт солнца.

Ветер стих, вода успокоилась и её гладь отражает, уже возникшие в небе, ранние звёзды. Изредка, со свистом, где-то в стороне, проносится стайка чирков, но эти сверхзвуковые асы пролетают так быстро, что и заметить не успеваешь. Голова поворачивается, как у пилота в кабине. Утки могут налететь с любой стороны, хотя пути пролёта у них, чаще, одни и те же. И вот на меня, со свистом крыльев, который ни с чем не спутаешь, налетает выводок кряковых.

Как же громко, в вечерней тишине, над водой, раздаётся удар 12-го калибра! Иду доставать из прибрежной воды первые , в этом сезоне, трофеи. А Геннадий всё молчит. Не везёт пока. Всё темнее. Труднее замечать силуэты птиц, когда они выходят за сектор ещё светлого участка неба. Вечерняя стрельба труднее и возбуждение не слабеет. А вот и Геннадий отметился первым дуплетом. До меня доносится удар о воду его первого трофея. С полем, Гена!

Надо сменить место, уже достаточно темно и скоро стрельба закончится. Небо уже густо светится звёздами, от воды стал подниматься лёгкий туман. Слышу шорох камыша. Это подходит Геннадий с широкой улыбкой на лице. Доволен трофеями, но увидев мои, улыбается ещё шире. Рад и за меня. "Ну, что, поплыли на ужин к Зине?!" Мы извлекаем из камыша наше судно с вёслами и по спокойной глади почти чёрной воды, в четыре лопасти вёсел, стремительно летим к далёкому берегу залива, где среди деревьев, то разгораясь, то затихая светит огонь нашего лагеря. Зина ждёт нас .

Как хорошо ночью, возле палатки, у костра! Пламя завораживает, а мы сидим, глядим в огонь, над нами слегка трепещут листья осины, иногда, пролетая, противно скрипуче крикнет цапля, да комары надоедливо зудя, слегка отравляют удовольствие от этой благодати. А потом по спальникам, палатку на молнию, лежишь и всё вспоминаешь и вспоминаешь прекрасный прожитый ещё один день этой жизни.

А завтра, ещё потемну, на утреннюю зорьку, а это уже другие ощущения, другая радость, когда взглянешь на этот простор вокруг и охватит такой восторг, оттого что ты здесь, среди дикой, но такой родной и близкой природы. Охватит и уйдёт. И ни на одном морском пляже я не испытывал подобного чувства.

Но оно останется в памяти, оно обязательно сохранится и я ещё вернусь сюда с другими приятелями, с тем же Геннадием и Зиной, с моей женой Ириной и сыном Дмитрием и не один раз, потому что это место стало одним из любимых мест нашего отдыха, куда я хочу возвращаться, где душа отдыхает, мысли яснеют, уходит суета, а ночью, в палатке, пока ещё не уснул, рождаются строки:

Пауки постарались,

Наплели паутины,

Вот и снова дождались

Мы охоты утиной.

22